СТРЕМЛЕНИЯ СУФИЕВ.

Стремления суфиев в жизни не расходятся с любой религией или злоупотреблений любого общества. Что бы это ни было:
христианство, буддизм, иудаизм, индуизм или любая другая религия или же теософское общество, "Новое мышление" или "Христианская наука", они не смотрят на слабости, на то что там могут быть ошибки, но они видят Бога во всем; каждому существу в мире делать лучшее, если нет, то по крайней мере они думают что бы делать так. Стремление суфиев есть стремление всего мира - знание, но в то же самое время они хотят гармонировать и объединяться с другими не взирая на различия. Так их стремление видеть единство, а не двойственность и это наконец стремление всех религий, только
разница бытия такова, что стремление это будет провозглашаться каждый раз с большей или меньшей очевидностью на различных ступенях мирового развития.

Господь существует как пассивное, совершенное Сознание, чье
совершенство находится в его самодостаточности и реализуется в деятельном проявлении. Здесь так же суфии видят единство Бога. Они удерживают Бога всегда перед своими глазами. Любое добро получаемое от своих друзей, от отца и матери, они узнают как получаемое от Бога. Бог действует через отца, мать или друга. Любую обязанность и благодарность суфий чувствует к Богу. Дружбу, любовь, то что он чувствует от своих родителей, отношение друзей или возлюбленной он ощущает, предписывая его Богу.

Может возникнуть вопрос, является ли стремлением суфиев
стать целителем или ясновидцем, общающимся с духами,
анализирующим мировые феномены. Или же он желает присоединиться к какому-либо пророку или мастеру, или же он ищет присутствие Бога, или желает достичь небес, или же он следует определенной религии. Ответ таков, он не стремиться ни к одной из этих вещей. Существует множество тех, кто желают мистического знания, так они могут стать целителями, так они могут лечить себя и своих друзей без предоставления счетов от доктора, и можно самому
лечиться без помощи врача. Эти вещи могут прийти к суфию на его пути к высшей цели. Он может встретить их все в своем
путешествии, но остаться среди них это было бы так, как если
некто намереваясь идти на станцию встретить друга,
останавливается в пути, поговорить с другим знакомым и так
прибывает на станцию слишком поздно.

Ищет ли суфий присутствия Бога? Зависит ли он от рассуждений любого пророка или мастера? Здесь ответом будет так же нет. Он не ищет присутствия Бога, потому что если есть присутствие, то есть двойственность, а он стремится к единству, единство это когда нет присутствия. Он не ищет присоединения себя навсегда к любому мастеру. Он не желает идти на небеса, потому что он видит небеса везде.
Так воображение поможет человеку нести присутствие Бога пред собой. Бог пробудится в его собственном сердце. После перед произнесением слова он слушает Бога. Когда он молится, в комнате он не один, он здесь с Богом. Для него Бог не в высочайших небесах, но рядом с ним, перед ним, в нем, тогда небеса есть на земле, и земля это небо, и для него нет никого из живущих, кроме Бога, все понимается им как Бог. Имена и формы перед его сознанием все укрыты "Им". Тогда каждое слово молитвы он произносит как живое слово. Это приносит не только благословение ему, но это приносит благословение на все окружающее его. Этот вид молитвы единственно истинный путь молиться и это намерение будучи осуществлено молитвой, молитвой достигается.

Что является его стремлением? Он ищет достижения такого
опыта в котором нет переживания обычных ощущений этого мира. Есть две тенденции: тенденция к проявлению, которая приносит нас в этот мир разнообразия, и тенденция к пассивности, которая берет нас назад к состоянию из которого мы пришли. Совершенство не в одной только непроявленности или в одной проявленности, но в соединении обеих.
Душа на пути к проявлению собирается вокруг этого на всех
различных планах вибраций с которыми она входит в контакт, от тончайших, к грубым физическим вибрациям, но в этом также совершенство Творца. Мы не можем обладать высшим если бы не было низшего, мы не могли бы насладиться сладким если бы не было горького. Если бы все было хорошим мы не могли бы насладиться этим хорошим. Если бы был только один цвет, мы не могли бы насладиться любым цветом. 

Я помню слова поэта, который говорит: "Господь, не дай мне жить в этом мире, где камфора, хлопок и игральная кость считаются белыми". Чем больше здесь есть цветов,
теней, тем наше наслаждение выше. Тысячи и сотни тысяч
несовершенств созданы в порядке, так что могло быть сделано одно совершенство. Это как художник пишущий картину. Он имеет краски и кисти, он рисует фигуру; так или иначе на первом взмахе или на десятом, сотом или тысячном, он делает это правильно.

Задача суфия в снятии покровов. Душа, так укрыта различными вибрациями, что не может видеть себя. Суфий своими медитациями, своими практиками, сначала снимает физическое тело и обозревает что он может видеть без него. Затем он сам себя удаляет с астрального плана, где человек живет в своих мыслях и чувствах, он видит что он все еще сознателен даже без этого плана. Сознание как занавеска перед которой кто-то стоит с маленьким фонарем. Фонарь отбрасывает на занавеску блики и это ограничивает определенную часть занавески которая получает впечатления.

Суфии стараются для самоосуществления и они достигают в
своем самоосуществлении смысла божественного идеала, Бога. Через это они касаются той истины, которая есть окончательная цель, и которая томится в каждой душе. Это не только реализация, это счастье невыразимое словами. Это мир, мир который томится в каждой душе.

И как же он достигает этого? Практикуя присутствие Бога,
осознавая единство всего сущего; работая в каждом мгновении дня, сознательно или подсознательно; удерживая истину перед своим видением, вопреки волнам иллюзий которые постоянно поднимаются, отвлекая его взгляд от абсолютной истины. И не важно, как может быть названа любая секта, культ или вера до тех пор пока души стремятся к этому объекту, для суфия они все суфии. Отношение суфия ко всем различным религиям единственно - уважение. Его религия служит человечеству и единственный его объект достижение осуществления истины.